Финальная часть рассказа. Вчера не выложил т.к. интеренет умер. =3 Приятного чтения. =)


“ Дело было на той же зорнице о которой я упомянул ранее. Мы с Вадимом, неизменно одетые в “горку”, быстро разбили лагерь по прибытию на место сбора, в то время как остальные тупо пялились на нас, ожидая указаний. Я и Вадим обожаем всё связанное с военным делом или автономным выживанием, и здесь мы были в своей тарелке. Пару раз мы выбирались с ним в лес на несколько дней, с провизией только для нескольких часов, опыт пригодился. Мы разбирались с кострами других классов по просьбам девчонок, а их парни, одетые в модные джинсы, зло смотрели на нас, пока Вадим не достал свой большой перочинный нож. Он с усмешкой посмотрел на них со словами: “Не ссыте, тушёнку вы зубами открывать будете?” и воткнул нож в банку. Вадим указал на того кто должен был вернуть ему перочинку и мы вернулись к своим. Классный руководитель оставила нас, она отправилась пить чай с другими учителями.
— Народ да харош! Никто не заметит! Хуже не будет. 
Когда мы подошли к лагерю, Паша стоял надо всеми с литрушкой пива в руках. Он первый год в школе, но мне он сразу не понравился. Он чутка психованный, да и круг общения у него оставляет желать лучшего – то ли торчки, то ли анархисты, сразу не разберёшь. 
— Что тут такое? – Вадим посерьёзнел.
— Да вот, пацаны, поддержите! Училки нет, можно же разбавить как ни будь эту скукоту.
— Мы же просили тебя взять воду Паш, а в рюкзаке ты нёс только одну бутылку, как я понимаю. – Мои кулаки сжались.
— Да чем вам это не вода? Пейте на здоровье!
Вадим подошёл к нему, вырвал бутылку из тощих рук и закинул далеко в чащу. Паша взъерошился и, покрывая нас бранью, сунул руку в карман.
— Порешаю сучьё!!! – То, чем он нас собрался “порешать”, меня, если не рассмешило, то очень позабавило. Маленький складной ножик, который детям покупают как сувенир. Таким и муху не проткнуть, не то, что Вадима, рукопашника с двухлетним стажем. Паша будто в агонии замахал ручонками перед Вадимом, а тот сильным ударом ногой сбил его с ног. Я был в двух шагах, поэтому, как только Паша рухнул на землю, я схватил его за шкирку и потащил поглубже в лес, разбираться. Вадим успокоил верещащих девчонок и догнал нас. Паша был лёгкий, его попытки освободиться больше нервировали меня. Я отпустил его, когда Вадим сел на него сверху и начал сильно колотить, пропуская между ударами секунду, чтобы знать, когда остановиться. Наконец, когда лицо Паши опухло и стало кровоточить Вадим слез с него, разминая костяшки.
— Не на тех напал Павлик. – Я сел на корточки рядом с ним. – Думаю, тебе нужно было сразу разъяснить, что тут у нас да как. Алкоголь мы не приветствуем, и не позволим распространять это увлечение в классе. Тебе понятно?
Он засмеялся, его губы разошлись ещё сильнее.
— Да, да. Конечно, всё предельно ясно… — Он достал сигарету из-под куртки и закурил.
— Вообще здоровье не бережёшь – брезгливо отмахнулся я.
— А ты что, собрался жить вечно? — Тогда я принял это за угрозу и больно ткнул его носком ботинка по рёбрам.”
***

Я очнулся и лежал, чуть открыв глаза, примерно полтора часа. Сил не было даже для того, чтобы подвигать головой. Я удобно лежал в знакомой одноместной палатке. Рядом были только подвешенная пачка с раствором, трубка от которой шла к моей руке, и мой котофей, чью вылизанную шёрстку я чувствовал левой рукой. Сквозь ткань палатки был виден слабый свет луны, а до ушей доносилось тихое шуршание листвы и треск дров в костре. Мыслей не было, голова болела, бок ныл от недавней операции, но я был жив, и я вернулся, как и обещал. Ха, в компьютерных играх герой может пережить тонны свинца, пущенные в пузо, а тут я загибаюсь от шести граммов свинца, пущенных явно не из самого убойного оружия. Тут конечно сказывается стресс, долгая прогулка с этим шестиграммовым “подарочком” в боку, и всякое такое. А чего я ожидал? Если подумать, то ничего.
Постепенно голова прояснялась, я уже мог шевелить пальцами. Место пустоты в душе заняло волнение и страх. Страх от того, что я видел на стройке. Перед глазами проплывали образы поверженных птицами людей, вороны клевали плоть ещё живых бандитов. Они кричали, гремели выстрелы, большинство которых уходили в никуда. Я вздрогнул и открыл глаза. На лбу выступил холодный пот, я повертел головой, движения давались с трудом, но и это уже хорошо. Во рту было сухо как в пустыне Сахара. Я оглянулся в поисках воды, но, к сожалению, ничего не нашёл. Клонило в сон, но очень не хотелось засыпать, я уже почему-то знал, что вместо прекрасных сновидений, меня ждут кошмары, которые я видел последнюю неделю, при этом неизвестно как их исковеркает моё сознание.
Я сопротивлялся сну ещё примерно полчаса. За это время под моё управление вернулись руки, и я стал чесать кота за ушком. Он сладко и громко заурчал, и ещё плотнее прижался ко мне. Уже не в силах терпеть я провалился в сон, и вопреки ожиданиям мне не приснилось вообще ничего.

***

Кота и трубки в моей руке не было. Я уже неплохо управлял телом, да и мысли не путались, сменяя друг друга одна за другой, без всякой связи между ними, как было сначала. Чёрт бы побрал этот апокалипсис, я никогда не вырубался столько раз за один день. Кстати, а какой сейчас день? Сколько я провалялся? Сутки, двое, трое? Ладно, к чему гадать, сейчас всё разузнаем. У раскрытого проёма в палатке лежала одежда. Эх, Соня, явно это она заштопала и выстирала “горку” от крови, моя умница. Хотя всё равно кровь было видно, её и так не просто отмыть, ещё и сам костюм брезентовый, не удивлюсь, если пальцы моей красавицы истёрты до ссадин. Кроссовки лежали другие, видно я часто запинался пока шёл и моей обувке пришёл непоправимый и беспощадный кирдык. Я с грехом пополам оделся и выполз из палатки. Хотел было вздохнуть полной грудью, но любое резкое движение пока что сопровождалось болью в боку. В лагере была обычная суета, только все было оживлённее. Все переглядывались, весело разговаривали друг с другом и поглядывали на крышу двухэтажного здания – главное здание участка. Что-то изменилось, и я жутко хотел узнать что. А ещё ужасно хотел пить! Я двинулся к баракам, там у нас все запасы еды, воды и других не менее важных атрибутов выживания. Плюс водохранилище было неподалёку. Лёгкая ходьба давалась уже легко, я начинал приходить в себя. И приходил бы дальше, если бы совсем одуревший от радости Вадим не полез обниматься.
— Оклемался, Суслячья морда! Иди сюда братишка, выпугал нас только, ублюдок ты такой! – Он радостно обхватил меня за плечи и сжал, прижимаясь лбом к моему затылку.
— Сейчас опять откачивать будете, если не отпустишь – сквозь зубы проговорил я.
Он ослабил хватку и услужливо придерживал меня, дав отдохнуть после такого приветствия.
— Представляешь, ты не один изувеченный пришёл! В первой паре один — со сломанной ногой, другой — лысый и весь обгорелый, а вторая пара в неполном составе, ну а тот, что вернулся — пришёл сегодня ночью, почти голый, бредит, пальцы до костей истёрты, ужас! Ещё опаснее становиться положение да? – Он посмотрел мне в глаза, это был прямой вопрос. А я знал ответ.
— Мягко сказано брат, очень мягко, ты бы знал, что я видел на стройке. – Меня передёрнуло, перед глазами всплыла улыбающаяся ворона, с окровавленным клювом. 
— Этих троих сразу на кушетки, тебя хотели в кабинет начальника положить, там диван удобный, но разве можно смотреть на рыдающую Соню совершенно равнодушно? Да и док сказал, что пуля органы не задела, не рассыпалась внутри тебя, просто зашла глубоко, ну он и дал добро, чтоб тебя у неё в палатке поселили. – То, что Соня плакала из-за меня, подстегнуло меня ещё быстрее с ней увидеться, чтобы показать ей, что я в порядке. – Кстати о Соне, когда она увидела, как тебя волокут, он бледнее тебя стала, зашаталась как подкошенная, Айдар её подхватил и мне на присмотр оставил, так она, как очнулась, чуть не побила меня, говорит: “Пусти, мол, мне надо! ”. Как будто больше всех надо, я знаешь как за тебя пережевал? Мне Айдар в двух словах всё рассказал, а сам я тебя не видел…
Это конечно всё забавно, да и такая забота греет душу, но Вадим может говорить долго, а я ещё не забыл для чего я пошёл к баракам.
— Пить – оборвал я его на полуслове.
— Так ты самое интересное пропустишь – сказал он, но помог мне быстро добраться до бутылок с водой. Я выбрал литровую бутылку и жадно присосался к горлышку.
— Помощь же пришла! Прикинь? Трое, с большой полевой рацией, сперва с Айдаром переговорили, а теперь вот на крыше связь устанавливают. У них, похоже, чуть ли не изолированный город свободный от этой заразы есть, как я понял. – Так вот почему такая оживлённость в лагере, такая мысль просто не может не радовать, я и сам приободрился, услышав такое. Вылил на голову остатки воды в бутылке и сказал:
— На крыше говоришь? Ну, раз мы ничем не заняты, пойдём, побеседуем.

***

На крыше сидело четверо. Двое в черной боевой форме с “абаканами” за спинами, один в камуфляжных штанах и одной лишь разгрузкой на теле, и Айдар. Тот, что с разгрузкой, был очень крепкий, широкие плечи, бицепс как моя голова, шея, которой, казалось, и не было и стрижка под платформу делали из него настоящего героя голливудских боевиков. Из оружия у него в кобуре был только “грач”, видно он и тащил здоровую рацию вокруг которой и столпились все они. Айдар первым заметил нас, он поднялся с корточек и с улыбкой поприветствовал меня. Он сказал нам тоже послушать, ну а мы собственно за этим и пришли. Вадим сел на корточки, а я поудобнее расположился на коленях, в теле ещё была слабость, и нужно было отдыхать. Мы с Вадимом пожали руки “пришельцам” и я сразу задал вопрос, на который даже не надеялся получить ответ.
— Вы знаете, что происходит?
Ответил коротко-стриженный боец, без особых примет, кроме широкого шрама на подбородке — Нет, нас в такое не посвящают, да и мало, наверное, осталось таких, кто бы знал что случилось. У нас изолированный город, он окружён пятнадцатиметровой стеной в три метра шириной. В нём уже немало беженцев, но всё функционирует, кроме, разумеется, внешней торговли и т.д., управляют всем наши генералы из разных частей, некому больше, они и большими выходами управляют и охраной. Бойцов много, добровольцев достаточно и с вооружением дела обстоят более чем хорошо, одних “вертушек” аж целых семь штук! Кто-то явно готовился к такому, город этот даже на карте не отмечен, но, когда его нашли, он был абсолютно пустым. Он примерно в 170-ти километрах от границ этого города, сейчас свяжемся с нашими, они “птичек” пришлют, и сами всё увидите. – Он подмигнул, явно уже немало таких счастливчиков как мы было вытащено из этой передряги с его помощью. – Мы даже не представились, я Андрей, это Саня, – он указал на второго одетого в чёрный костюм — а это мясо можете звать как угодно. – Он коротко хохотнул, Саша тоже поддержал его, а “мясо” оторвался от рации и, добродушно улыбаясь, сказал: — Я ведь, Андрюш, и обидеться могу, и разговаривать перестану, и игрушки свои больше не дам, и в глаз дам, Никита меня зовут.
— Я Вадим, а это Стас, местный герой – горделиво сообщил мой товарищ. 
— Да ладно, — смутился я – какой я герой, мы даже связь с этой грёбанной рацией не нашли, только человека потеряли…
— И без этого теряли, а ты живой вернулся, подбитый причём, но ничего, сидишь сейчас с нами – поддержал друга Айдар.
“Пришельцы” переглянулись, одобрительно, покивав головой, и из динамиков рации зашуршало. Никита тут же схватил звукоприёмник и, крича “База, ответьте!”, стал крутить что-то. 

***

Мы собрали народ и отправили их собирать вещи. Через сорок минут два МИ-2 должны были прилететь на дорожное кольцо, которое было слева от выхода из участка. Места для посадки вертолёта на участке не было, даже крыша не подходила. Когда Соня увидела меня на ногах, она хотела было с разгона обнять меня, но я её остановил и сам мягко обнял. Она что-то шептала и плакала, а я гладил её волосы и клялся, что всё теперь будет хорошо, и я не уйду, и не отпущу её больше никогда. Я ушёл вместе с ней собирать вещи, а Вадим и Айдар отправились собирать снаряжение. У Саши был бинокль, и он решил осмотреться. Он залез на оборудованную нами вышку, заменив постового, и стал глядеть по сторонам. Через некоторое время он позвал к себе Андрея и Айдара и указал им туда, куда смотрел дольше всего. Они быстро спустились и собрали всех опять.
— Дело такое народ, в километрах полтора справа, под горку по улице большая толпа мертвецов. Очень большая, края не видно, за горизонт уходит. Доберутся сюда они конечно не скоро, но поторопитесь, док готовьте раненых. – Айдар был спокоен, это внушало хорошие мысли, он никогда паниковал без причины.
— Я, Саша, Вадим и Стас выйдем заранее, Айдар, Никита, выдвигайтесь как сможете. – Андрей дал мне и Вадиму ПМ'ы с запасной обоймой и велел забрать вещи.
Я вернулся к Соне, надел рюкзак и зафиксировал его так, чтоб он не скакал и не бил по ране на боку. Самочувствие уже было вполне хорошим, пуск адреналина от такой новости оживил меня. Соня подскочила и вопросительно поглядела на меня.
— Уже выходим?
— Выходит только несколько человек, мы первые, проверим местность для посадки.
— Я с тобой. – Она вдруг ни с того ни с сего собралась плакать.
— Конечно со мной, я же сказал: “я тебя больше не оставлю”. – Я без улыбки подмигнул, и она вмиг расслабилась.

***

Андрей только дал Соне пистолет и хотел провести краткий инструктаж после того как я сказал что она с нами, но я уже давно научил мою девочку стрелять и мы сразу двинулись к месту. Кот, которого я усадил на плечи, когда он тёрся у моих ног во время разговора с Соней, вцепился в “горку” намертво и почти не подавал признаков жизни. Мы быстрым шагом прошли весь путь от участка до кольца и начали оглядывать место. Андрей сзади проткнул голову одного полусгнившего бродячего трупа, который бесцельно бродил посередине дороги, а Саша застрелил одного, который вышел из-за продуктовой лавки неподалёку.
— Ох, поторопились бы они, похоже “шатуны” со всего города подтягиваются.
Рокот вертолётных винтов уже был слышан, сказывалась гробовая тишина, непривычная для городов. По дороге дальше, там, где был я, видно было небольшую стаю трупоедов, которые тоже медленно двигались в нашем направлении.
Силуэты “птичек” уже были видны далеко, и над крышами близких трёхэтажных они и вправду были походы на птиц. Остатки группы уже подтянулись и заняли выжидательную позицию, а проще, сбились в кучу и поглядывали на вертолёты. Я молил бога, чтоб такие же птицы не прилетели на выстрелы или на звук вертолёта. Выстрелы, кстати участились, все, у кого было оружие, выстроились в круг и отстреливали слишком близко подходившую нежить. Я убил уже две штуки, один раз я промазал, попав не в лоб, а в гнилую челюсть.
— Эй, тут их больше – подал знак Вадим, и я и Никита подбежали на выручку. И вправду. Чуть больше дюжины зомби стадом приближались, выходя на дорогу из двора. Кот на плечах орал, но не убегал, а только сильнее впился в одежду, хотя я не чувствовал, через мой костюм кошачьи когти не доставали. Никита пачкой уложил семь монстров и перезарядился. Мы с Вадимом уложили остальных, и пусть у Никиты это выходило более ловко, он похвалил нас за неплохую стрельбу. Одна вертушка, наконец, приземлилась, первыми погрузили раненых, потом зашли остальные, а Айдар, Вадим, Соня, я, и трое бойцов остались ждать пока сядет следующий вертолёт. “Птичка” поднялась, и Соню чуть не снесло потоком воздуха. Рядом с воротами нашего лагеря уже виднелись первые мертвяки, неужто так быстро поднялись? Второй Вертолёт сел на землю и мы быстро погрузились. Андрей и Саша с облегчением отложили автоматы, Никита снял с себя сумку с рацией, а Айдар, надев шлемофон, стал расспрашивать о чём-то пилотов. Вадим показал мне, что толпа трупоедов и впрямь уже добралась до нашего бывшего лагеря, это стадо выгладело ещё более устрашающе вблизи: полная улица, больше чем на параде, недолюдей вздымали руки в небо, осознавая, что добыча улетает. Я повернулся к Соне, мы несколько секунд смотрели друг другу в глаза, потом она перевела взгляд ко мне на плечо, и засмеялась, прикрыв рот ладошкой. Я не видел, но представил: величиной с пятирублёвую монету глаза, уши торчком, шерсть дыбом и беззвучно открывающийся рот. Я не удержал смеха, представив это, и закинул левую руку на плечо Вадиму, а правой обнял Соню. Никита, Саша и Андрей сделали какой-то свой забавный коронный финт руками: сперва кулаками, потом ладонями, потом они крепко обнялись и изобразили взрыв. Это выглядело забавно, видно было, что для них это не меньший праздник, чем для нас. Вадим больно потрепал меня за волосы и крепко, по братски обнял за шею. Я обязательно всех поблагодарю и поговорю с каждым, кто в этом вертолёте, с ними мы ещё посидим и повспоминаем всё, что случилось, а я расскажу о том, что я увидел на стройке. Всё решится там, куда мы летим, сейчас я просто обнял обеими руками мою девочку и закрыл глаза. Я не волновался за родителей, что с ними может случиться? Раз уж я выбрался, они и подавно. Отец автомеханик, а мать работает на оружейном заводе, обязательно выживут. В голове играла музыка, напрочь заглушая рокот винтов, и прыгала лишь одна мысль – “СПАСЕНЫ”!