Выложу уж ещё один, может этот оцените. =)

Соня встала на ноги за один день. Она была ещё бледная, но это был страх. Той ночью я не мог заснуть, потому что адреналин отошёл, уступая место страху. Я старался не думать о родителях. Пять дней прошло с тех страшных суток, а я всё никак не мог спать спокойно. Я доделывал работу, которую не успел сделать днём, сменял постового на вышке, который норовил отрубиться в любую секунду, и, иногда, просто сидел за костром вместе с такими же как я, страдающими бессонницей. В лагере было три группы по двое человек, которые выходили из лагеря каждый день на поиски провизии и оружия. Мы с Вадимом сходили друг к другу домой, за нашими вещами. Я спрашивал Соню, нужно ли ей что ни будь из её вещей, но она лишь покачала головой со словами “Ты и так уже много для меня сделал”, но я бы сделал ещё больше. У себя дома я взял несколько тёплых вещей, походный рюкзак, мобильник и кота… Я поселил его в гараж, но там он не сидел, всё время ходил за людьми. Так же дома я надел на себя свой полевой костюм “горку”. Очень удобная и крепкая “полёвка”. На ноги я надел кроссовки с мягкими подошвами, в них можно ходить почти бесшумно. Мы прошлись почти без приключений, попался только один зомби, которого мы обошли, не попавшись ему на глаза. Мы с Вадимом все эти пять дней помогали строить укрепления, места для жилья и другую, более мелкую работу. В лагере были и женщины, которые приобщили Соню к делу. Всеобще принятым начальником был Айдар – крепкий мужик, умеет настраивать людей, прирождённый лидер. Мы быстро подружились, и он готов был на нас положиться во время его отсутствия. Мертвецы в эти места забредали редко, так что вокруг было более менее спокойно. На шестой день после нашего прибытия в лагерь вернулись “сталкеры” (так я окрестил ходоков про себя) после суточного отбытия. Вернулись не все, Ринат вернулся без напарника. Он рассказал, что его сцапали мертвецы, когда они бежали из супермаркета с полными рюкзаками еды. Сам Ринат вернулся без рюкзака, он скинул его, чтобы оторваться от трупоедов. У других двух групп тоже улов был не густой, два ПМ'а, одна двустволка, и рация, еды вообще никто не принёс. Айдар решил, что на следующей ходке две группы отправятся за едой, а одна поищет сигнал с рацией, самая лучшая точка для связи была стройка. На это относительно безопасное задание я вызвался добровольцем. Стройка была не далеко, четыре остановки вниз и за торговым центром уже находятся строительные леса. Ходка была назначена на завтра. Ночью Соня позвала меня к себе в одноместную палатку, которую ей выделили как остальным женщинам, мужчины отдыхали в спальниках.
— Поспи здесь, со мной, я не могла заснуть все эти ночи. – Ну да, раз уж я не смог оправиться от такого, так она и подавно.
— Как у тебя здоровье? Тебя не сильно загружают?
— Не беспокойся обо мне — улыбнулась она. – Я очень беспокоюсь, я слышала, ты вызвался на ходку?
— Да, это ничего, мы только связь проверим, если сможем, вызовем подмогу.
— Всё равно будь осторожен, я волнуюсь за тебя, вдруг, что-то случиться…
— Эй, всё будет нормально. Не волнуйся, я вернусь, обещаю.
Мы легли спать. Я лежал примерно час и думал о своём. Мысли путались, организм требовал отдыха, но сна, как назло, не было. Потом Соня повернулась ко мне и, обняв меня, положила голову мне на грудь. Я уснул как младенец.

***

Когда я проснулся, Сони уже не было. Рядом со мной лежал поднос с жареными яйцами, со стаканом чая и с хлебом. Быстро подкрепившись, я оделся и вышел к Ринату. Он уже был готов.
— Ну что малой, прогуляемся? Как ночка прошла? Ты смотри, предохраняйся – он залился в хохоте. Ринат был как большой ребёнок, с ним можно было разговаривать как с одноклассниками.
— Гандоны кончились, остался только ты – не остался в долгу я и тоже хихикнул.
Он состряпал непонятную гримасу и вручил мне рюкзак и ножны с боевым мачете.
— На всякий случай, мало ли, найдём что ни будь полезное. Держись меня, и не пропадёшь – подмигнул он мне.
Я вздрогнул, вспомнив, что его прошлого напарника обглодали зомби. Он дал мне обойму к ПМ'у который у меня остался ещё от помощника доктора и сказал уже серьёзно.
— Это серьёзно малой, если будет безвыходняк, стреляй без колебаний.
Этого мне не требовалось объяснять

***

Мы двигались рывками, один раз пришлось долго ждать пока пройдёт стая трупов, которая перекрывала нам дорогу. Когда мы стали подходить к стройке Ринат велел мне настроить рацию на запасную частоту и пробовать поймать сигнал. Первый этаж новостройки был уже заложен кирпичом. Что то мне не нравилось в этом месте, правее за углом я увидел чьи то ноги, но не придал этому значения. Вороны беспорядочно летали рядом со стройкой. Ринат первым шагнул в недоделанный дверной проём и достал фонарик. Он включил его, и свет заметался по комнате. Он выронил фонарь и тот, ударившись о бетонный пол, погас. Ринат упал вслед за фонарём, сокрушённый ударом битой в лоб. Человек в лохмотьях показался в дверном проходе, он разглядывал Рината. Тот помычал и попытался встать, но человек с битой нанёс ещё один удар, размозжив моему напарнику голову. Он огляделся и заметил меня, ошарашенного, застывшего на месте, с бегающими от ужаса глазами.
— Тут ещё кто то! – Проорал он.
Я развернулся на сто восемьдесят и бросился наутёк, совершенно забыв от страха, что у меня есть оружие. Позади я слышал топот ещё нескольких пар ног. Я был всего метрах в пятнадцати от стройки, поэтому я отчётливо услышал щелчок предохранителя на ПМ'е. Жуткая боль сковала правый бок, и только потом я услышал звук выстрела. В голову стрельнуло, ноги подкосились, во рту мигом пересохло. Я упал на спину, развёрнутый силой выстрела. В глазах была пелена, и гуляли зайчики, но я отчётливо увидел, как вороны выстроились в ровный ряд и летали по часовой стрелке. А потом была пустота.

***

Я очнулся на холодном бетонном полу. В голове звонко шумело, бок неистово болел, а спину саднило так, как будто мной мыли пол. Я с трудом поднялся, мысли начали собираться и я вспомнил что произошло. Рядом со мной стояло два человека с “калашами” направленными в мою сторону. Они были одеты в джинсы и кожанки, явно не их размера. Они окликнули кого то, кого звали Матвей. Матвей подошёл ко мне и посмотрел мне в глаза. На пол лица у него была татуировка, понять смысл которой я затруднялся. Матвей спросил:
— Ты куришь, пьёшь?
— Нет – ответил я
— Отлично – рассмеялся он – братва! Сегодня на ужин здоровая, свежая печёночка!
Толпа таких же разодетых мародёров довольно замычала. Они не связали меня, посчитали безобидным. Действительно, так оно и было. Пистолета в набедренном кармане я не чувствовал, а бежать под прицелом двух автоматов – один из самых надёжных вариантов самоубийства.
— Где Ринат? Куда вы его дели?
— А, твой дружок. Он уже почти готов к употреблению – отмахнулся Матвей.
Мир так быстро меняется, быстрее, чем когда либо. Выжившие в этом кошмаре уже уподобляются тварям разгуливающим по округе и жрут себе подобных. Меня одолевала злоба. Я закусил губу. Чёрт возьми, даже недели не прошло, а весь мир уподобился компьютерной игре – убивать всех, вне зависимости кошмарный ли это монстр или такой же человек как и ты.
— Ты я смотрю, неплохо состряпан. Нужно убить тебя заранее и замариновать самые лакомые кусочки твоего мясца.
Матвей отошёл на шаг назад и достал мой ПМ. Он поднял руку с оружием, сжимая его костлявыми пальцами.
— Скажешь что ни будь на прощание?
Я молчал. Лишь вороны кричали эти две секунды.
— Ну, чтож, тогда, до встречи в аду малыш.
Раздался выстрел, пуля ушла на пару сантиметров выше моей головы. Матвей упал на живот. Клюв пробил его затылок, и голова вороны вошла вслед за ним. Когда она вытащила голову, я увидел безглазую, лысую, окровавленную голову, украшенную острым, широким клювом, и если бы это не была птица, я бы поверил, что она мне улыбается. Ворона начала клевать содержимое черепа Матвея, а два автоматчика в недоумении глазели на растекающуюся лужу крови пока птицы, одна за другой, начали пикировать на ничего не понимающих людей. Я только сейчас понял, что мы на планируемом дворе, когда то планируемого дома. Некоторые вороны промахивались и ударялись клювом об асфальт. Удар был такой силы, что асфальт покрывался мелкими трещинами, а осколки клюва впивались в головы птиц. Воцарилась паника. Автоматчики стреляли в небо, изредка попадая в ворон, но вскоре сами попали под чёрный град. Воспользовавшись замешательством, я побежал, и видимо сделал это слишком резко, потому, что боль в боку на мгновение ослепила меня. Я вбежал в пешеходный коридорчик, закрытый пластами металла, одна из ворон влетела в один из листов и пробила его насквозь. Зазубренные края разрыва кромсали её шею и голову, но она, не останавливаясь, пыталась освободиться. Что ж это за вирус такой, который даже не восприимчивых к радиации птиц превращает в ужасное оружие.
Я ковылял, еле переставляя ноги. Рана пульсировала, дыхание перехватывало, но я шёл. По пути мне не попалось ни одного мертвеца. Если кто ни будь станет отрицать существование Чуда, я переломаю ему все пальцы и заставлю играть в баскетбол. Потешая себя такими мыслями, я продолжал идти. Каждый новый шаг давался с трудом. Пелена всё сильнее заполняла глаза. Нужно идти! Я обязан! Я же обещал! Давай Стасян! Не загнёшся же ты прямо тут! Больше половины пути пройдено, осталось чуть-чуть. Я прибавил темп. Остальная дорога прошла в беспамятстве. Первая мысль которая меня посетила: “не приняли бы меня за мертвеца”. Но нет, меня схватили под руки уже у порога лагеря. Я не помню, как меня раздели, как меня положили на стол, для меня не имела значения суета, которая творилась вокруг. Зато я помню, как обмякло тело от анестезии, как доктор сделал надрез на ране и ворошил её скальпелем. Не смотря на конскую дозу анестезии, было очень больно. Мои губы изнутри превратились в труху. Пелена полностью залила глаза. В голове прозвучал голос Сони: “Я волнуюсь за тебя”. Всё тело вдруг сковало адской болью. Я отрубился.